не обижаться можно на почве христианской, а можно на какой угодно.
особый случай -- не обижаться на почве церковной политики. само это умение абсолютно нехристианское, т.к. оно принадлежит к инструментарию политики, аскетически нейтральному. но если политика не простая, а церковная, то оно, умение не обижаться, -- бывает в христианских целях.
покойный вл. Григорий Граббе (+ 1995), которого я ни разу не видел, поражает меня именно этим.
для меня это образец церковного политика наших дней, которому я считаю себя обязанным подражать. обязанность эта усугубляется тем, что моя единственная ряса -- с его плеча, а мое монашеское имя -- Григорий (в честь Григория Богослова) -- по его примеру и в его честь. то и другое у меня от нашего митрополита (ряса -- его подарок на рукоположение), который хотел во время оно вырастить из меня для нашей юрисдикции "второго Граббе", явно не понимая, чем оно обернется для него в случае удачи. а я тоже этого не представлял, т.к. меня больше интересовала возможность произвести какие-то конкретные церковно-политические шаги, о которых мы тогда договаривались с митрополитом.
с другой стороны, обязанность "подражать" Граббе выглядит в моем случае отчасти и абсурдно, т.к. по содержанию вся церковная политика, проводившаяся им лично (а не по рекомендациям из Бостона), -- крепкий концентрат всего того, что мне кажется в исторической РПЦЗ наиболее дурнопахнущим: "русский клуб" под видом православия, непонимание догматического смысла ереси экуменизма и вообще типичный РПЦЗшный адогматизм (когда суфлеров из Бостона не оказывалось рядом, вл. Григорий всегда "лажал" по поводу статуса МП, признавая ее благодатной; только в 90-е годы его позиция изменилась, но по причинам едва ли вполне догматическим).
сейчас на Кредо публикуется по кусочкам дневник 15-летнего будущего епископа Григория (Граббе). крепко верующий мальчик. но во что? почти каждый день в церкви -- но не причащается почти никогда. все разговоры -- о политике. в 90-е годы я насмотрелся на таких мальчиков (только постарше) в российских приходах РПЦЗ и поэтому постарался, чтобы во время расколов РПЦЗ 2000-2001 гг. все они стекали в РПЦЗ(В), а не к нам.
по содержанию, таким образом, политика вл. Григория была "так себе" (либо хорошей, когда он сам становился инструментом политики Бостона). но политик должен быть профессионалом, и поэтому не надо судить о его работе по ее содержанию. а надо судить только по технике.
здесь опять два аспекта -- стратегия и тактика.
стратегии у вл. Григория, прямо скажем, никакой: он понимает, что в Европе Антоний Женевский -- "альтернативный митрополит", который обязательно похоронит курс тогдашнего святого митр. Филарета после его смерти (+1985), как оно и вышло. и никакого понимания, что надо срочно использовать синодальную власть, пока она еще есть, для рукоположения в Европе епископов из аборигенов, особенно архим. Амвросия Фонтрие. такое впечатление, что вл.Григорий мирился с вл.Антонием как с абсолютно неизбежным злом. но тут ведь дело в том, что для Европы альтернативой было -- отказаться от "русского" характера РПЦЗ. вполне возможно, что вл. Григорий это тоже видел и просто сознательно отказывался от таких перспектив: ведь он, не будем забывать, верил все-таки в церковь "русского клуба".
так что о стратегии вл. Григория я просто не знаю, что сказать. может, она у него и была какая-то, но не было случая проявить.
а вот в тактике он был просто молодец.
ему все время удавалось выстаивать на той точке зрения, которая была (при указанных выше ограничениях) наиболее разумной. именно не наиболее правильной, а наиболее разумной. это чаще всего совпадает, но все-таки не всегда.
т.е. он не увлекался толпой, в т.ч., толпой епископов. так, он сохранил трезвое отношение к Солженицыну как к МПшнику, когда его на ура принимали в 1974 г. на Всезарубежном соборе, с подачи, разумеется, Антония Женевского. пусть Граббе был политизирован и адогматичен в своем неприятии МПшности Солженицына, но это была его, а не чья-то, позиция, и он умел ее придерживаться, а потом, после собора, и закрепить официально.
он хорошо умел также обыгрывать собратьев архиереев там, где требовалась не поддаться другим эмоциям. очень часто на него злились, а он сохранял спокойствие. в частности, при таком поведении он смог провести в епископы митрополита Валентина, что было, как ни крути, единственным реалистичным движением для создания жизнеспособной иерархии ИПЦ внутри России.
конечно, тот курятник и панургово стадо, которым были архиереи РПЦЗ почти всю дорогу, а при митр. Виталии особенно, всегда очень выгодно оттенял свойства вл. Граббе, но все-таки эти свойства существовали на самом деле, а оптический эффект фона их лишь подчеркивал.
а всё потому, что вл. Граббе не искал своих си. у него были принципы -- не самые лучшие, но и не самые худшие, если по тем временам, -- и он искал торжества только этих принципов, а не своего собственного.
поэтому его невозможно было задеть и обидеть всерьез. то, что для другого было бы обидой, для него было всего лишь проблемой. над которой он и начинал работать -- холодным и трезвым умом.
неудивительно, что типичный епископ-истерик, каких в РПЦЗ всегда было большинство, будет воспринимать Граббе как страшного и ужасного. он стал в этих кругах легендарным.
чтение писем Граббе -- это практический урок того, чем является церковная политика как область деятельности.
там урок практический, а я здесь напишу теоретическое обобщение.
предмет и задачи церковной политики
(обобщенные впечатления от чтения Граббе и о Граббе)
1. церковная политика не работает с отдельными людьми, что видно из самого слова "политика", означающего нечто, связанное с множеством.
2. поэтому она не занимается душепопечением: у множества не бывает бессмертной души, она бывает только у единиц.
3. но она, если она церковная, должна быть направлена на то, чтобы создавать наиболее благоприятные внешние условия для дальнейших занятий душепопечением. задача ее поэтому скромна и ограничивается только этим.
4. методы церковной политики -- те же, что и в любой другой, но с некоторыми ограничениями, налагаемыми религиозными запретами.
5. в частности, для церковной политики, в отличие от душепопечения, совершенно неважна мотивация людей, совершающих нужные, с политической точки зрения, поступки. эта мотивация для них лично может быть сколь угодно добродетельной или сколь угодно греховной. (в Библии на этот счет есть примеры вроде Валаама, его ослицы и Каиафы).
6. примечание: если церковной политикой занимаются люди церковные, то они, разумеется, должны следить за христианским характером мотиваций -- но только своих, а не чужих.
7. в частности, нельзя путать два занятия, политику и душепопечение: политика состоит в побуждении других людей только к поступкам, а душепопечение -- только к мотивациям, т.к. сами поступки никогда не имеют отдельной от мотивации духовной цены. а вот политическую цену -- очень даже имеют.
8. смотреть на себя скромнее и не искать чего-то большего, нежели побуждение других людей к поступкам (а не мотивациям), христианскому политику должно помогать неосуждение других людей (и, следовательно, понимание своего непонимания духовного смысла их мотиваций).
----------
п.8 -- это мой личный главный урок из чтения Граббе. обычно ведь считается, что надо сначала доказать себе, что все уроды, а потом начинать "уродами" манипулировать. Граббе убедительно, хотя и как-то невербально, доказывает, что это не по-христиански, по-христиански не это.
