Киевская митрополия вступила в XVI век разделенной. Политически и даже церковно-политически она по-прежнему представляла собой единую систему. Но в церковно-каноническом отношении единство было утрачено, а единство обеих частей митрополии теперь приобрело несколько специфический характер.
Положение православных в польско-литовском государстве было достаточно прочным, так как любое их притеснение по религиозному признаку автоматически превращало бы их в "пятую колонну" Москвы. В то же время, пока польско-литовское государство уважало свободу православного вероисповедания, у его православных подданных не могло возникать ни малейшего желания переходить под власть московского государя, которая в течение всего XVI века будет становиться все менее и менее привлекательной. Вектор эмиграции православных в следующем столетии повернется в направлении из Москвы в Литву, а никак не обратно, как это было в XV веке.
Московское государство теперь перейдет окончательно к политике религиозной изоляции и раскола по отношению ко всему остальному православному миру. Это потребует максимально жесткого подавления в Московии естественных для православия форм церковной жизни, разумеется, под видом охранения этого самого православия. В таких условиях политически враждебная Московии Литва станет для московских православных если не окном, то хотя бы форточкой в остальной православный мир.
Церковные контакты Москвы с православным Востоком останутся довольно интенсивными на уровне материальном: все крупные церковные центры Востока, в той или иной форме, привыкли к богатой милостыне от московского правительства и частных благотворителей, и, кроме того, Московское государство выступало неофициальным покровителем всех вообще восточных христиан (даже неправославных) в Османской империи. Этим удавалось добиться того, чтобы в Османской империи верующих из Московской митрополии не третировали как раскольников, и местные церковные власти смотрели сквозь пальцы на нарушения соответствующих канонических норм. Но и не более того.
На уровне "большой" церковной политики и церковно-политической идеологии восточные иерархи никогда не забывали, что Московская митрополия - это раскол. В отличие от митрополии Киевской, Москва середины XV-XVI веков была для православного Востока "чужая". Поэтому, например, не могло быть и речи о перенесении под защиту московского "православного государя" греческих центров образования и монашества, хотя желательность их эвакуации из Османской империи в течение XVI века стремительно превращалась в необходимость. Но Восточные патриархи предпочитали частично автономную, хотя и вассальную по отношению к султану Молдовалахию (Румынию), разноверные Литву и Польшу и даже католическую Венецию номинально православной и свободной Москве. У них, как мы увидим, были все основания полагать, что у московского государя лучше, чем у султана, не будет
