Слово в день Усекновения честной главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна
29.08/11.09.2002
История усекновения главы Иоанна Предтечи. Эта история — образ отношения Церкви и мира сего, христиан и их окружающих, а также образ нашей внутренней жизни: склонность принимать христианские заповеди только до тех пор, пока это не очень мешает в жизни. Еретики, по толкованию св. Григория Паламы, подобны Ироду, в том числе и еретики-экуменисты.
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Сегодняшний праздник — это Усекновение главы Иоанна Предтечи. В Церкви установлено несколько праздников в честь Иоанна Предтечи, и два самых больших из них — это Рождество Иоанна Предтечи и сегодняшний праздник, и именно сегодняшний является самым главным, потому что всегда самый главный день в жизни любого святого — это день его смерти, день его преставления ко Господу и наибольшего прославления. И тем более это так для мучеников, для пророков, и тем более для Иоанна Предтечи, который сочетал в себе мученика и пророка, потому что насильственная смерть, которую он претерпел, как раз и была венцом его подвига. И как мы знаем из Евангелия, некоторое время перед тем, как ему отрубили голову, Иоанн Предтеча уже содержался в темнице, куда его посадил царь Ирод — не потому, что царь Ирод как-то особенно не любил Иоанна Предтечу, и не потому, что Иоанн Предтеча был в чем-то виноват как преступник государственный или уголовный, а потому, что Иоанн Предтеча его обличал за прелюбодейное сожительство. А просто убить его царь тоже боялся, потому что он его всегда уважал, боялся и народа, который еще больше уважал этого пророка, и раньше, как сказано в Евангелии, царь Ирод неоднократно с удовольствием слушал поучения Иоанна и даже выполнял многое из того, что тот ему говорил. Выполнял, выполнял, но, когда дело дошло до обличения в прелюбодеянии за то, что он взял себе жену своего брата, тогда уже не стал выполнять, а чтобы пророк его не обличал, посадил Иоанна в темницу. А потом, когда Иродиада сыграла на его гордости и тщеславии, на его нежелании казаться не исполнившим клятву перед теми, кто был приглашен на его пир, тогда он и вовсе совершил убийство; и, как говорится в церковном песнопении, лучше было бы ему, нарушив клятву, получить жизнь, чем соблюдая эту клятву, чтобы не быть клятвопреступником, получить смерть, убив Иоанна.
Чему нас научает это отношение к Иоанну Ирода, который сначала его слушал, любил его и потом тоже продолжал его уважать, а в конце концов сам же его и убил? Это образ бытия и всей Церкви в этом мире, и каждого христианина по отношению к окружающим его, и, к сожалению надо сказать, образ нашей внутренней жизни.
Мы можем говорить, что это образ отношения Церкви и всего мира, потому что, действительно, мы видим очень часто, что различные правители говорят, что они сами христиане или, если даже и не христиане, то очень уважают «христианскую мораль» (или какие они там еще слова знают на тему христианства), и начинают покровительственно относиться к Церкви, помогать ей; действительно, можно видеть, что какие-то вещи они совершают в соответствии с тем, что говорит Церковь, в соответствии с христианскими заповедями; но потом нужно всегда быть готовым к тому (а это произойдет обязательно), что возникнет какой-то конфликт, какие-то интересы мира сего, важные для государства и общества, пойдут вразрез с интересами Церкви, и будет какое-то столкновение. Не обязательно это должно быть какое-то длительное гонение (хотя часто бывает и это, и для настоящего времени именно это характерно, если мы будем говорить не о Московской патриархии, а именно об Истинной Церкви), но даже и в гораздо более благоприятные времена христианской империи бывали конфликты между Церковью и государством, и те иерархи и церковные люди (это бывали и простые монахи), которые действительно защищали христианство, были низлагаемы, даже убиваемы (чему и на Руси есть немало примеров, особенно в царствование Ивана Грозного) и всячески преследуемы.
Но и в нашей повседневной жизни, мы тоже должны иметь в виду, что мир устроен так. Очень часто бывает, что окружающие нас люди уважают нас за то, что мы христиане, и делают это вполне искренно, норовят спросить нашего совета и спрашивают не с целью посмеяться, а именно с целью по возможности его исполнить, и во многих случаях исполняют; но на самом деле мы не должны из такого их поведения делать какие-то далеко идущие выводы, потому что человеческое естество переменчиво, особенно если в целом эти люди христианство не принимают, а принимают только отдельные его элементы; и потому может всегда произойти что-нибудь в малом или в великом подобное тому, что произошло с Иродом и Иоанном.
Но это бы еще хорошо, если бы все только этим ограничивалось. А к сожалению, этим все не ограничивается, и в нашей внутренней жизни разыгрывается та же самая история. Потому что мы, здесь стоящие, наверняка относимся с уважением к христианству, с удовольствием слушаем какие-то христианские заповеди и почитываем какие-то христианские наставления; наверняка мы стараемся что-то из этого исполнять и что-то даже наверняка исполняем. Но в целом и главном, боюсь, что наиболее правильное определение внутренней жизни многих из нас (ну, я, по крайней мере, о себе это могу сказать) — это отношение Ирода к Иоанну: я сам, как Ирод. Потому что, действительно, христианство мне нравится; я склонен, когда это мне не грозит особенными неудобствами, слушаться христианства (тем более, что я понимаю, что это и выгодно во многих отношениях), но в целом я христианство принимаю до тех пор, пока это меня не очень ограничивает в моих желаниях; а когда «найдет коса на камень», тогда я становлюсь сам не свой и действительно могу даже и от Церкви отпасть, и веду себя по отношению к Богу так, как Ирод по отношению к Иоанну Крестителю. Безусловно, всякий грешник участвует в богоубийстве, участвует в христоубийстве, участвует в убийстве всех праведников, которые были до и после Христа (и последним из этих праведников перед Христом был Иоанн Предтеча), — т.е. действительно уподобляется Ироду.
А в общем и в целом отношение Ирода к Иоанну Предтече святой Григорий Палама в слове, которое мы вчера читали за богослужением, объясняет так. У всякой евангельской истории, будь то притча или, как в данном случае, какой-то исторический рассказ, главный смысл — не буквальный (т.е. что это какая-то история, которая просто имела место), а душевный и духовный. И вот, здесь особенно важен душевный смысл, т.е. тот смысл, который относится к спасению души каждого человека. Человек, который принимает Писание, но не исполняет, как раз подобен Ироду, который заключил Иоанна Предтечу в темницу. Человек вроде бы принимает Священное Писание, вроде бы говорит, что следует всему, о чем говорится в христианстве, но все это для него остается мертвой буквой; он как бы не выпускает Слово Божие в жизнь из темницы. И если Иоанн Предтеча пострадал, как объясняет св. Григорий Палама, за то, чтобы была соблюдена просто норма благочестия, потому что он выступил с обличением греха прелюбодеяния, то тем более надлежало бы ему пострадать, если бы речь шла о хранении догматических истин, потому что истины веры, догматы еще важнее. И потому св. Григорий Палама сравнивает Ирода особенно с еретиками, которые говорят, что они исповедуют то, что сказано в Божественном Писании и у святых отцов, а на деле святые отцы и само Слово Божие и писания святых отцов у них содержится заключенным в книгах, как в темницах, как Иоанн у Ирода, потому что они хотят жить совершенно по-своему, по своей вере. Все это неизбежно приводит к тому, что они оказываются и убийцами пророков, и убийцами Иоанна Предтечи, и богоубийцами. Если это было верно во время св. Григория Паламы, который писал это в XIV веке, то тем более это верно в наше время, когда главная ересь — экуменизм, — заполонила весь свет.
Так называемые «православные экуменисты» называют свою ересь православием; они не только говорят, что они почитают Священное Писание (так говорят и католики, и даже протестанты), но они говорят, что почитают святых отцов, но одновременно утверждают, что в наше время святые отцы стали бы учить иначе. Конечно, всегда святые отцы в каждую эпоху говорили несколько иначе, потому что времена меняются, появляются новые вопросы, и людям надо говорить что-то новое; но святые отцы не настолько говорят иначе, чтобы противоречить тому, что говорили более ранние отцы, особенно в самом главном, что касается веры. Отцы говорят иначе по выражениям, но вера, которую они излагают, всегда одна и та же; и если кто-то хочет сказать, что уже и вера их как-то несколько «устарела», потому что несет на себе печать того времени, то ему нужно подумать вот о чем: всякое время, которое еще осталось до конца света, будет таким, что в нем будет существовать мир, враждебный Церкви, для которого христианство всегда является «устаревшим», оно для мира успело «устареть» еще раньше, чем пришел Христос. Апостол Павел говорит: «вси, хотящии благочестно жити о Христе Иисусе, гоними будут». Невозможно сделать христианство бесконфликтным. Нельзя внешне приспосабливаться к поведению мира сего, а наипаче нельзя приспосабливать свою веру под представления большинства современников. Так было в ХХ веке, так было и в XIV веке, так было и в I веке. Потому что если мы начнем это делать, то обязательно впадем в ересь, и тогда, если мы будем по-прежнему говорить, что мы христиане, то мы, конечно, уподобимся Ироду, и даже не только в том, что он заключил Иоанна в темницу, но и в том, что он приказал обезглавить его.
Господь да подаст всем нам держаться в православной вере — это во-первых, это основа всего, — и во-вторых, на основе этого, в православном благочестии, чтобы наши поступки не расходились с нашей верой, чтобы мы действительно делали то, чего требует наша вера, и таким образом дали бы нашей вере возможность привести нас в Царствие Небесное. Аминь.
