о том, что бывают настоящие еврейские поэты, я впервые узнал, столкнувшись с текстом Хаима Бялика на иврите (его переводили наши поэты серебряного века, но переводы, хотя и по-своему интересные, не цепляют). у меня это вызвало культурный шок: ощущалась совершенная непрерывность с литературной традицией Библии. русские переводы Бялика "не цепляют", по-моему, только потому, что они русские. надо было -- чтобы адекватно ввести их в русскую культуру -- переводить на церковнославянский (или приближенный к оному язык). по крайней мере, в русской традиции надо было ориентироваться на Державина.
неформальный гимн Израиля, знаменитая песня "Золотой Иерусалим" (но, опять же, только в оригинале на иврите) меня поразила тем же самым, что Бялик, но уже помноженным на генетическую (ведь вряд ли осознанную) верность ветхозаветной апокалиптике. "Золотой Иерусалим" в этой песне -- это тот самый сияющий, состоящий из света Иерусалим, который изображен в конце Апокалипсиса Иоанна:
Yerushalayim shel zahav (Иерусалим из злата)
Veshel nechoshet veshel or (и из меди [т.е. бронзы] и из света)
Halo lechol shirayich ani kinor. (аз же всим песнем твоим есмь гусли).
кстати, в литературе об этом произведении, насколько мне удалось узнать, осталась неопознанной ключевая библейская цитата, из пророка Исаии (16, 11): чрево мое аки гусли [тот самый кинор] возгласит и внутренняя моя аки стену обновил еси. то есть весь этот гимн Новому Иерусалиму -- как бы от лица пророка Исаии.
вот, кстати, хороший клип на эту песню, где хорошие и исполнение и видеоряд (но дисклеймер: песня была написана до Шестидневной войны 1967 г. и впервые исполнена за пару недель до ее начала (на фестивале попсы, тк. автор думала, что написала попсу); но она автоматически превратилась в матрицу для всех последующих разъяснений смысла Шестидневной войны).
http://ru.youtube.com/watch?v=HoRR-MYp8Io
но сегодня я получил еще один культурны шок -- вот отсюда. стихотворение некоего Л. Ваксмана, о котором я тут и узнал впервые; вроде бы, судя по биографии, должен быть, как все "барды", т.е. человеком вполне некультурным. более того: вроде бы, пишет "под Заболоцкого" -- отличный был поэт, да, но ведь ни разу не еврейский. и вот такой текст (любители еврейской апокалиптики, внимание!):
Кукурузник
Ты летишь во тьме кромешной
Лишь привычная тоска
Освещает путь твой грешный
Да приборная доска.
По заоблачной брусчатке
Ты печатаешь шаги,
Уперев свои перчатки
В чумовые рычаги -
То ли ангел, то ли птица,
То ли, черт тебя дери,
Золотая колесница
С теплым светом изнутри.
Я, застыв в нелепой стойке,
В небо голову задрав,
Оболванен высотою
Как жираф. *
И когда я от удушья
Поминаю твою мать**,
Напускного равнодушья
Впрямь тебе не занимать.
Все, что в детстве недодали,
Ты привносишь в сей заплыв,
Нажимая на педали
И поводья отпустив.
Ты глядишь в свои приборы
Как на новенький забор.
Осциллограф отражает
Твой прилизанный пробор.
К этой нежности пастельной,
Так присущей небесам,
Ты прилип как клоп постельный
К телесам***.
До второго на недельку
Чтобы справиться с тоской,
Ты летаешь трезвый в стельку
И как стеклышко бухой
В концентрическом пареньи
Опереньем шевеля,
Распыляя удобренья
На притихшие поля.
Но размазанной соплёю
Вырываясь из сопла,
Между небом и землею
Распадается хула****.
В небе тает кукурузник
Многоточьем за строкой.
Я меняю свой подгузник
На сухой.
* Ср. видение Иезекиилю небесной колесницы -- престола Божия (меркаба), несомой ангелами (и тут тоже в тексте помянуты ангелы)
** Ср. Дух Божий как мать (это не у сирийских отцов началось, а где-то в арамейском бэкграунде, в целом же восходит к началу книги Бытия.).
***Ср. сексуальную символику у Исаии ("и приступих к пророчице..." -- Ис. 8, 3; впрочем, у Иезекииля тоже хватает, и тоже не так прямо, как у Исаии, а сопоставимо с данным текстом)
****Ср. видения шехины ("славы Божией") в виде облака, особенно в виде облачного столпа при Исходе.
вопрос "что (уважаемый автор) сказать-то хотел " -- не ставлю. лично мне кажется, что сюжет этого стихотворения -- ужас от встречи с Богом, причем, неудачной, т.к. автор уверовать отказался.
но вот вопрос, знал ли автор, что он пишет в литературной традиции Иезекииля?
УПД придумал, как резюмировать стихотворение Ваксмана:
человеку является Меркава, он обалдевает, раскрываются материнские объятия Духа ("Дух" -- женского рода, в данном случае), он их отталкивает из-за своей обиды на "Мать" (т.е. на Бога) и, что то же самое, Премудрость-жену (героиню Песни Песней, т.к. Соломон, как известно, взял в жены Премудрость) и ударяется в нарциссизм (причем, собственный нарциссизм атрибутируется Богу -- мол, это Он смотрится в свой осциллограф, т.е. в очистилище над Ковчегом Завета-Меркавой). Поэтому шехина (распыляемые удобрения) проносится мимо человека, т.е. не нисходит на него, а он еще постарался ее обругать: удобрения человек не приемлет, оставаясь во зле, а благодать Божию (кабод, шехина) называя соплею и хулою. и тут он замечает, что остался один, в подобающем его положению виде.
Еще раз подчеркну: как круто -- тут и меркава, которая есть и престол Божий, и доска над престолом Божиим (очистилище, каппорет), и слава, осеняющая Ковчег (кабод = шехина)..
