приходят некие ученые с совершенно новым взглядом на фундаментальные проблемы. даже если эти взгляды ошибочны (а они практически всегда в чем-то ошибочны, но даже если ошибочны на 100%), они резко двигают науку вперед.
однако, эти ученые, в том или ином смысле, -- "на всю голову". ([Bad username: andrei orlov]>, ты не обижайся, но ты тут не исключение). нормальные ученые к ним просто боятся приблизиться и пытаются их игнорировать -- исключительно с целью избежания собственных когнитивных диссонансов и внутренних конфликтов (и это для них нормально: требовать другого нельзя, они так и умрут).
но эти новые взгляды замечают другие ученые того же типа (тоже "на всю голову"), которые все-таки заставляют их замечать и обсуждать, начиная это делать сами. что характерно, на этом этапе почти неважно, соглашаются ли эти ученые с этими взглядами или нет. тут нужно только, чтобы обсуждали и не перепутали фамилию (прекрасные мемуары в связи с этим рассказал Robert Fortna в статье 2007 г.).
так проходит лет 15-20. после этого подрастает молодежь, которая в юности захватилась этими взглядами, и тогда уже начинается настоящее обсуждение и развитие, а эти взгляды постепенно адаптируются к "нормальной науке" в смысле Т. Куна. для этого, опять же, лицо "нормальной науки" должны начать определять молодые, которых 15-20 лет назад в науке еще не было.
но собственно это я к чему: ни у одного библеиста, которому хотелось бы подражать или хотя бы которого приходится (сильно) уважать, не было нормальной биографии кабинетного ученого. а было -- как правило, мощная религиозная agenda, того или иного сорта.
лично мне, конечно, ближе всего католики направления École biblique, к которым принадлежала по сути (неформально) и Анни Жобер. религиозно они отличаются от прочих (включая католиков, но либеральных) верой в Священное Предание (различие с православной верой в Предание применительно к науке тут не сказывается). в науке это стимулирует использовать материал христианских традиций для исторических реконструкций (и, вторично, это стимулировало особый интерес к Кумрану и таргумам в поисках необходимого нехристианского материала для таких реконструкций: тут ср. также Ле Део и МакНамару, тоже католиков, да и всю огромную испанскую школу таргумистики). ничего плохого в такой agenda нет, т.к. тут речь идет о том, чтобы знать грибные места, а не об особых представлениях о том, что такое грибы. когда грибы собраны, то предъявляют публике только их, а не грибные места.
лично меня вытянула в NT studies Анни Жобер, на которую мне указал еще М. ван Эсбрук (к сожалению, я уже не застал ее в живых, т.к. она рано умерла в 1980). его самого туда тянуло, и даже отчасти (слабо) это проявилось в его публикациях. но в наших с ним личных беседах это проявилось куда сильнее. так что можно сказать, что он меня туда слегка вытолкнул. помню, как мы с ним гуляли почему-то по саду Александр-Невской лавры, и он мне рассказывал о литургическом смысле фразы "кровь Его на нас и на детях наших"... это было еще самое начало 90-х. он, как и Жобер, считал, что всё Евангелие (все четыре евангелия) имеет изначально некий мистический смысл, выраженный на литургическом языке.
уже в "нулевые" годы Андрей Орлов, буквально, заставил меня прекратить валять дурака и начать заниматься давно отложенными проектами по псевдоэпиграфам (они были отложены еще в середине 90х, после первых "шурфов").
еще с молодостм я вынес особое уважение к Раймонду Брауну, хотя, вроде бы, он далек от стиля École biblique. но его подход к Johannine literature дает опору и ориентацию в научном пространстве. ничего более сбалансированного я не знаю, по кр. мере, с моими целями.
еще в 90-е и вполне предсказуемо на меня произвели (слишком?) глубокое впечатление сразу и Eileen Guilding, и Michael Goulder -- наверное, тем, что у каждого из них была литургическая методология, хотя и у каждого -- такая, что я принять не мог и не могу. но они очень важны в таких базовых интуициях, которые важнее конкретных теорий.
еще -- Richard Bauckham: если ты приближаешься к любой из уже затронутых им тем, то тебе повезло: ты точно найдешь там какие-нибудь ключи от двух-трех следующих закрытых дверей, через которые тебе надо будет пройти.
и еще -- смиряющий опыт: тексты Бультмана у меня всегда вызывали физиологическое отвращение, крайне острое, и даже не помогало то, что Жобер относилась к нему, при всех оговорках, очень уважительно и внимательно. а тут мой собственный литургическо-календарный подход привел к доказательству (как мне кажется) некоторого варианта Semeia-Quelle в Ин. (близкого, правда, не Бультману, а Semeia-Gospel by Robert Fortna, -- тоже с симпатией замеченного Жобер еще на ранней стадии штудий последнего).
и еще -- тоже смиряющий, хотя и в меньшей степени, опыт: конечно, я давно знал Теодора Цана как патролога, крайне эрудированного, но мне не приходило в голову интересоваться его основными, в его собственном понимании, работами, посвященными НЗ. а тут заглянул в его комментарий на Ин. -- и поразился: там много крайне точных и полезных наблюдений, которые, видимо, оказались не по зубам позднейшей науке, и они просто выпали из обсуждения, хотя и совершенно незаслуженно. видимо, Цана заслонил Бультман. а зря: Цана надо читать, помня, что даже очень толстые англоязычные комментарии последних десятилетий не обладают его эрудицией и даже не цитируют его. Цан тоже понимал важность Предания для библеистики, хотя сам был протестантом; это и заставило его заниматься, причем, очень успешно, патристическими темами тоже.
(фсё. хватит болтать. за работу, товарищи!)
