всё не успевал записать яркое впечатление самого дня отъезда в Москву (22 янв.). С утра на службу пришел командир отряда ОМОНа, которого назавтра отправляют в Чечню. Он приходил заранее, спрашивал, когда будет священник. Лет 30-ти. Уже второй раз едет. В первый раз привез весь отряд в целости-сохранности, хотя всякие случаи -- случались. Все такие отряды -- добровольцы (не в "добровольно-принудительном", а в обыкновенном смысле слова, хотя на районы приходит разнарядка -- отправить один отряд на 3 месяца раз в полгода).
Человек стал сознательно верующим -- потому и пришел. Но о том, что надо ему уже самому начинать молиться, узнал от только от меня. Бог даст, вернется он около Пасхи -- и тогда и воцерковится окончательно. Зовут его раб Божий Сергий.
Когда верующими и всерьез становятся такие люди, на меня это действует вдохновляюще. И не только. Еще, например, думаю -- что смешно после этого рассуждать, что нам не нужны войны. И еще лишний раз жалеешь, что из-за проклятого коммунизма в молодости мне была совершенно закрыта военная карьера.
(Всегда вспоминаю, как на военных сборах впервые надел форму -- она ведь дореволюционного, в основе своей, образца: тогда меня просто пронзило чувство: как жаль, что сейчас не первая мировая война, и что я не могу на ней быть полковым священником!).
