1. П. Грязневич -- один из (трех, ныне покойных) главных специалистов по археологии Южной Аравии (Йемен), погиб в возрасте ок. 50 в 80-е гг.; его несостоявшийся ученик и продолжатель -- М.Б. Пиотровский (а состоявшийся -- С.А. Французов; всё это компания нашего Христианского Востока). Он поехал на машине с другом на дачу в Сосново (под Питером). Только они собрались ехать обратно и еще даже не поехали, как сзади в них кто-то врезался. Машину тряхнуло и помяло, но потом все пошли в милицию заполнять разные протоколы. В милиции Грязневич сел на стул, подписал там чего-то, ему предложили вызвать машину с шофером, чтобы довезти его куда-нибудь (в больницу или домой), но он отказался, сказав, что чувствует себя прекрасно. Встал, упал и умер. Оказалось -- у него произошел перелом основания черепа, но без малейшего смещения, так что он и не заметил. От вставания со стула кости, наконец, сместились.
2. Два этнографа (очень известных в своей среде) -- сотрудники Музея этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера); фамилии их я забываю, так что, наверное, это неважно; время -- рубеж 70-х и 80-х. Один из них был хроническим неудачником по жизни, но на особый лад. В любом деле, где он оказывался, происходили не просто неудачи, а как бы полные катастрофы. Сам он, однако, выживал и дожил до 76 лет. В этом возрасте он стал помирать от какой-то болезни. Зная, что скоро умрет, он позвонил своему другу и коллеге по Кунсткамере, который лежал дома после инфаркта, -- прощаться. После прощания этот друг умер с трубкой в руках, а сам "герой" тоже сразу же умер. Так ему удалось сделать гадость своим ближним даже и при кончине. Гражданская панихида в Кунсткамере (а где же еще?) была по обоим одновременно.
3. Г. М. Бауэр -- один из все тех же трех специалистов по Южной Аравии; он жил в Москве и был единственным в стране специалистом по языку южноаравийских надписей (да и по самим надписям, хотя надписями занимались и другие тоже). Он вообще был носителем всяческой житейской мудрости. Например, когда он узнавал, что кто-то развелся с женой, он всегда спрашивал, зачем, и если узнавал, что для того, чтобы жениться на другой, то говорил: "Какая глупость! Ведь известно же, что каждая следующая жена бывает хуже предыдущей". Ему-то было известно -- он был женат шесть раз. С этим же была связана его смерть (в 80-е гг.). Узнав, что у него рак, в такой стадии, что жить ему осталось месяцы, он резко переменил свою благоприличную (в общем-то) жизнь: стал есть-пить-веселиться, развелся с женой и женился на новой (! кажется, без всяких видов на заманчивое наследство и т.п., а просто -- "есть женщины в русских селеньях", так что, каков бы ни был мужик, он всегда может найти подходящую); потом, через несколько месяцев (не больше года), понятно, умер.
Это напоминает кончину В. П. Боткина: тот тоже умирал от рака. Он был богатым человеком, гурманом и любителем музыки, но почти ничего не мог уже есть. Поэтому он приглашал друзей на ужины, для которых нанимал всяких изысканных поваров и приглашал разные оркестры. А сам смотрел на это и радовался в душе. (Где об этом написано, кстати? Кажется, в "Былом и думах" и еще где-то тоже). А потом так и умер. -- Это был самый главный (пожалуй) русский западник, гораздо более чистый тип, чем Герцен и, тем паче, Грановский.
